Алтайский шаманизм сложился в рамках древнего дуалистического мировоззрения, базирующегося на олицетворении и почитании окружающей природы и ее стихийных, космических сил. Согласно представлениям шаманистов, у каждого объекта или явления окружающей природы, имелся хозяин, который был самостоятельным, но не человеческим существом, как бы слившимся с этим объектом. Этот хозяин не только обладал разумом, как и человек, но и выделялся своим воображаемым обликом, антропо- или зооморфным.
Вселенная делилась на три зоны: небесную, земную и подземную. Они соединялись между собой мировым деревом или горой. В ритуале некоторых молений шаман, отправляясь в небесную зону, поднимался по зарубкам на мировом дереве – березе, у подножия которой происходило камлание, до вершины, символически связанной с небом. Отражением представлений о космической горе, было почитание не одной общей для всех космической горы, а конкретных гор, вершины которых достигают облаков и часто ими окутаны. Свою судьбу шаманы связывали с такими горами, считая хозяев этих гор своими властителями и покровителями, наставниками и подателями долголетия.
Каждый человек имел своего индивидуального двойника, в литературе иногда именуемого христианским термином «душа». По мнению шаманистов, жизнь каждого человека начиналась с небесной зоны Вселенной, где еще не имела антропоморфной формы. Оттуда она посылалась божеством на землю в виде падающей звезды, или через солнечный луч, или через сдувание шаманом «зародышей», висящих как листья на священной берёзе, на землю. Они попадали через дымовое отверстие в юрте к изголовью очага, а затем – к женщине. После рождения, наступал период обитания человека на «лунно-солнечной» земле, до самой его смерти. Вместе с человеком рос и взрослел его двойник. Во время смерти он, по одним представлениям, покидал тело и возвращался к божеству, а по другим – перекочевывал в страну умерших, находившуюся в земной зоне. Были представления и о том, что умершие переселялись в подземный мир.
Во время сна двойник отделялся от тела и бродил по разным местам в виде маленького огонька, возвращаясь при пробуждении. Если двойник не возвращался, человек заболевал, и тогда шаман при камлании находил его, ловил, забирал в бубен, а потом «вбивал» (сильными ударами по бубну) в правое ухо больному. Обыкновенный человек мог видеть двойников только во сне, а шаман и воочию.
Все действия, которые совершал шаман, осуществлялись его духами, которых он призывал в начале каждого камлания. Одни из них сообщали ему причины болезни человека, указывали, где найти затерявшуюся «душу»; другие помогали ориентироваться и передвигаться во время камлания в сферах вселенной; третьи – охраняли от злых духов, враждебных шаманов и т.д. Поэтому шаман условно называл их панцирем (куjак) или обручем (курчу), так как они обвивали его тело. Некоторые из них доставляли жертву божеству или духу, неся сосуды с жертвенными напитками, ведя двойника жертвы.
У каждого шамана имелись свои духи, причем неоднородные по составу. Они делились на две большие категории: покровители и помощники. Покровителями выступали персонифицированные божества и духи высокого ранга – Ульгень и его сыновья, божество огня, хозяева священных гор. Духи-помощники в свою очередь делились на два разряда: тос – предки шамана, которые при жизни были шаманами и прочие служебные духи, которые вызывались перед камланием ударами в бубен.
Алтайскому шаманистскому пантеону свойственно, прежде всего, сочетание персонажей и категорий духов и божеств, характерных для шаманизма алтае-саянских народов, с персонажами пантеона древних тюрок, уйгуров, а частично и монголов. Персонажи делятся по трем зонам обитания во Вселенной. К небесной зоне причисляли светлых и доброжелательных человеку божеств и духов, которые могли наказать только за непочтение к себе; к земной – различных божеств и духов окружающей природы и стихий, болезней, умерших шаманов. Они были наиболее близки к людям, и рядовой человек мог обращаться к ним сам. Третья категория – обитатели подземного мира.
Одна из главных фигур пантеона – Ульгень, который выступает то как демиург, то как антропоморфное божество, живущее на одном из слоев неба, обладающее большой семьей. Сыновей Ульгеня обычно перечисляли поименно, в количестве от 7 до 9, а для дочерей указывалось только общее число, и то неточно.
Божество Эрлик в алтайском пантеоне – фигура более четкая и однозначная, чем Ульгень. Это глава и властелин подземного мира, где нет ни солнца, ни луны, а по другим сведениям оба названных светила имеются, но светят тускло.
До самого последнего времени у тех или иных алтае-саянских народов почитались хорошо известные персонажи древнетюркского пантеона: Тенгри, Йер-суб и Умай. Тенгри – божество Неба. Йер (земля)-суб (вода) – это и совокупность духов-хозяев гор и вод, и персональное земное божество, которому приносили в жертву коня. Умай – наиболее высокое и популярное божество, покровительствующее роженицам и новорожденным, зачастую воспринимавшееся в женской ипостаси.
Главными священными атрибутами алтайских шаманов были бубен и ритуальное облачение, которые возились с собой везде и всюду, где должно было состояться камлание. Бубен и костюм были приспособлены к кочевым условиям, позволяли осуществить культовое действие в любой обстановке, будь то жилая юрта или избранное место под открытым небом. Не смотря на индивидуальное изготовление и принадлежность тому или иному шаману, бубен и облачение имели общие устойчивые черты.
Бубен был наиболее важным предметом. У северных алтайцев камлания могли проводиться даже не в специальном облачении, а в обыкновенных холщовых халатах, на голову повязывали женский платок, но без бубна не могло быть совершено ни одно действо. В небольшом и портативном священном предмете умещалось своего рода оборудование молельни: это и бубен в целом, и его отдельные части, детали, рисунки, подвески. Конструкция бубна проста: круглая или овальная форма обечайки, внутри две перекладины, из которых одна (рукоять) – вертикальная, а вторая горизонтальная, ныне, как правило, представленная железным прутом и лишь иногда – деревянным.
Во время камлания бубен осмыслялся верховым ездовым животным шамана, обычно тем, шкурой которого был обтянут данный бубен. Так же было распространено представление о бубне как о луке, при помощи которого шаман сражался со злыми духами и враждебными шаманами.
Поперечная перекладина называлась кiрiш – тетива, а железные подвески символизировали стрелы – ок. Бубен мог играть роль лодки, когда шаман, путешествуя по тем или иным мирам, встречал море или реку. Колотушка бубна служила веслом. Так же бубен был сигнальным ударным инструментом для созыва духов в начале камлания, для обозначения перемещения шамана от этапа к этапу. В то же время, удары в бубен, сопровождающие пение или речитатив шамана, воспринимались как ритуальный аккомпанимент.
Рукоятка бубна – чалу, с круглым перехватом для держания во время камлания, представляла собой хозяина бубна – давно умершего шамана-предка, покровителя камлающего. Шаман не был волен выбирать тип своего бубна, так как наследовал его от умершего шамана. Информацию о том, каким должен быть бубен, он получал от своих духов-покровителей.
Кожаная поверхность бубна была покрыта рисунками в соответствии с ортодоксальной схемой представлений о строении Вселенной и обитателях ее разных сфер. Кроме того, при взгляде на рисунки, можно было определить индивидуальную квалификацию шамана, его духов-помощников.
Ритуальное одеяние являлось священным предметом индивидуального назначения и пользования, которое изготавливалось только для шамана, уже имеющего бубен. У алтайцев и тувинцев такое облачение в виде куртки называлось манjак, у сагайцев и качинцев хам тон. Изготовление облачения происходило по указанию духов, так же как и изготовление бубна.
Для маньяка, как профессионального ритуального облачения шамана, было характерно сложное внешнее оформление. Оно включало в себя множество жгутов, сотни различных подвесок, небольшие куски ткани в виде платков, ленты, ровдужную бахрому, шкурки зверей, птиц и их отдельные части, тряпичные антропоморфные изображения в виде куколок, змей, чудовищ и т.п., иногда – миниатюрные предметы быта. Жгуты изготавливались обычно из самодельной конопляной веревки, обшитой цветным ситцем, разной длины и толщины. Подвески делались преимущественно из железа (кольца, бляшки), но были и медные колокольчики, бубенцы. Все это прикреплялось к короткополой (из овчины или кожи марала), распашной куртке с рукавами так, что самой куртки не было видно. Она служила как бы конструктивной основой для размещения всей массы деталей.
Изготовление костюма шамана было коллективным занятием женщин, в то время как бубен делали только мужчины.
