Летом этого года еще одна новосибирская археологическая экспедиция поневоле стала причиной конфликта. Произошло это в Кош-Агачском районе, на плато Укок, где была найдена легендарная мумия скифской женщины, которую алтайцы теперь считают своей прародительницей. Серьезные ученые, кстати, этого убеждения не разделяют, отмечает ГТРК «Новосибирск». Но еще до того, как новосибирцы Вячеслав Молодин и Наталья Полосьмак получили за свои исследования госпремию, алтайские законодатели запретили раскопки в Кош-Агачском районе.

Причины такого решения не очень понятны: любое городище или курган на территории России являются памятниками федерального значения, а разрешения на раскопки выдают только в Москве. Поэтому новосибирцы не прекращали исследований, аккуратно отмечаясь в горно-алтайском органе охраны памятников.

Глеб Кубарев, начальник экспедиции Института археологии и этнографии СО РАН: «Мы также копали в 2005, 2006 годах. Я бы не сказал, что это были масштабные раскопки, но это были именно раскопки, претензий никаких не было». Но в этот раз отряд Кубарева увозил с собой из республики представление районной прокуратуры о недопустимости раскопок. Это было реакцией на конфликт между археологами и представителями местного населения – теленгитами, причем в органы правопорядка обращались обе стороны.

«Законодательным собранием Эл-Курултай было принято постановление о запрете раскопок курганов и поминальных комплексов в Кош-Агачском районе до установления специального порядка проведения таких раскопок и сохранения археологических памятников», — говорит заместитель прокурора Кош-Агачского района Республики Алтай Юлия Бештаова.

«Специальный порядок», кстати, так и не принят, но в любом случае, новосибирцы уверены, что местное законодательство противоречит федеральному.

«Прокуратура не может ссылаться на такое постановление, а обязана была еще в 2002 году его опротестовать», — считает Глеб Кубарев.

Так кто имеет право копать? По информации новосибирского ГТРК, сейчас археологи с помощью коллег из других регионов готовят такой запрос в Генпрокуратуру России.

Защитники прав археологов на беспрепятственные раскопки в алтайских горах оставили несколько комментариев к публикациям «Новостей Горного Алтая» относительно возникшего недавно скандала. Напомним, сначала община теленгитов «Эре-Чуй», а затем и прокуратура Кош-Агачского района Республики Алтай запретили этим летом экспедиции Института археологии и этнографии СО РАН проводить раскопки в верховьях реки Бугузун. Эта история вызвала резонанс, и в Горном Алтае по ее поводу высказались уже несколько политиков и общественных деятелей. Большинство из них поддержали действия прокуратуры и посетовали на то, что ареологии оставляют после себя «выжженную землю». В то же время новосибирские археологи оказались не столь разговорчивыми, как в былые годы, поэтому интересными представляются даже анонимные по сути комментарии, позволяющие составить некоторое представление о настроениях, царящих в рядах новосибирских ученых.

«До того, как туда археологи копать не приехали, местные жители скорее всего вообще не знали, что у них там кто-то закопан. Насколько я знаю, этот археологический памятник не содержал останков человека, так что вся история чистой воды провокация, — пишет автор комментария к публикации «Прокуратура запретила новосибирским археологам вести раскопки в Чуйской долине», назвавший себя «новосибирским историком». — Археологи — это как раз те люди, которые занимаются нелегким делом науки в то время, как кое-кто только и способен, что водку кушать. Причем археологи — это те люди, которые этих алконавтов как раз и приехали изучать — через их предков, чтобы местным было за что себя потом пяткой в грудь бить. Спасибо сказать должны! Если бы не российская наука, алтайцы бы даже не узнали, кто они и что они, а бродили бы со своими лошадками вокруг непонятных древних «холмиков», дивясь, откуда они тут взялись».

Еще один комментатор – непосредственный участник кош-агачских раскопок, студент Новосибирского госуниверситета – пишет, что в статье Артура Сабина, опубликованной в «Чуйских зорях» (именно из-за нее скандал и оказался в медийном пространстве), перепутаны фамилии и отчества руководителей экспедиции, «она изобилует примерами выдающейся несостоятельности, тенденциозности и перевирания истинных мотивов экспедиции».

«Во-первых, Алтай тем и привлекает археологов, что являлся местом встречи и столкновения многочисленных древних культур, здесь присутствовали и оставили свои впечатляющие следы люди бронзового века, пазырыкцы, хунну, монголы, тюрки, и т.д. Среди такого разнообразия исторически действовавших на Алтае народов алтайцы не могут претендовать на первенство или даже первоочередное «право над могильниками». Проживание на какой-либо территории даже сотни лет не дает право «охранять» то, что положили в землю за тысячу лет до того», — уверен археолог.

«Во-вторых, похоже, кош-агачскому району и Республике Алтай больше нечем гордиться, раз они держатся за эти курганы, как последнее доказательство величия алтайской земли. Позволим напомнить о том, что святость Алтая состоит в красоте его гор, бережном к ним отношении местного населения и духовном, интеллектуальном и культурном богатстве представителей местного населения, а не в его мертвых. Так как преемственность религиозной и культурной традиций с тех времен уже безнадежно разорвана, и шаманизм современных алтайцев безусловно подвергся сильнейшему воздействию индустриального и постиндустриального веков, любой призыв отстоять покой могил наших «родственников» звучит неискренне. Родственный счет ни в одном обществе не считался по месту проживания, да еще и в далеко разнесенных друг от друга эпохах.

В-третьих, автор статьи безнадежно переврал цели экспедиции, функции ее отдельных членов.

Когда Владимир Дмитриевич Кубарев заявлял, что не знал о моратории, он говорил правду. Дело в том, что по законам РФ федеральный закон имеет первенствующее значение перед любым противоречащим ему республиканским. Мораторий о проведении раскопок противоречит федеральному закону о порядке выдачи «открытых листов» — поэтому он является незаконным, и поэтому несущественным, а, значит, знать о нем необязательно.

Японский профессор вовсе не стремился найти золото скифов, но, являясь специалистом по рунической петроглифике, приехал на Алтай именно в составе этой экспедиции для того, чтобы в принципе побывать на Алтае, изучить попутно ряд рунических надписей (его специально возили по ряду известных памятников, чтобы показать надписи). Фактически, он был в качестве туриста.
Да, отправить экспедицию туда дорого. Автор статьи это понимает. Но тогда с какой стати он вдруг заявляет о «желании хорошо заработать»? У всех сотрудников института штатная зарплата, никаких гонораров не предусматривается, студенты получают по минимуму, вместо удовольствия пребывания рядом с необычным памятником (именно поэтому послали экспедицию, памятник был необычной формы, а, значит, какого-то другого этнического происхождения) в полевых условиях руководители отряда получили головную боль в виде сопротивляющихся раскопкам теленгитов», — рассказывает участник экспедиции.

И не могилы предков алтайцы озраняют, а свой маленький могильный бизнес.

Мы полностью закончили археологические раскопки в верховьях реки Бугузун, рекультивировали памятник, то есть вернули на прежнее место землю и дерн, восстановили каменные насыпи и при всем желании не могли бы выполнить представление прокуратуры Кош-Агачского района Республики Алтай о прекращении работ, так как получили его уже после окончания раскопок. Полного окончания работ от нас требовала методика проведения археологических раскопок и научная этика. Об этом в интервью «Банкфаксу» заявил научный сотрудник Института археологии и этнографии СО РАН, кандидат исторических наук Глеб Кубарев.

«В этом году мы исследовали объект, который включал в себя четыре насыпи, окруженные валом и рвом. Размеры этого сооружения составляли порядка 36 на 30 метров. Изначально мы предполагали, что это поминальное сооружение, которое не содержит погребений и относится к эпохе раннего средневековья. Наше предположение оказалось верным — никаких погребений и ям под насыпями не было. Однако, по-видимому, датируется оно несколько более ранним временем — IV-V веками нашей эры. В Интернете появились домыслы о том, что мы раскапывали скифские курганы. Видимо, это первая ассоциация: если полевые работы на Алтае, то это — раскопки курганов, если курганы — значит скифские или пазырыкские. На самом деле, исследованный объект в верховьях реки Бугузун относится к предтюркскому времени или, можно сказать, к позднему этапу эпохи Великого переселения народов», — говорит Кубарев.

В процессе раскопок под насыпями были обнаружены большие зольные пятна и фрагменты керамики. Под одной из каменных насыпей был найден уздечный набор с удилами.

Надо сказать, что этот памятник – единственный в своем роде на Алтае. Археологические объекты такого круга единичны не только на этой территории, но и в сопредельных регионах: Киргизии, Восточном Туркестане, Новосибирском Приобье. С чем связана малочисленность памятников этого времени, объяснить пока очень сложно. Поэтому с научной точки зрения наши раскопки весьма интересны и результативны, хотя и не принесли «несметных богатств и золота», которые с точки зрения обывателей непременно сопровождают полевые археологические исследования. Общавшиеся с нами представители теленгитов не знают и того, что 80-90% археологических памятников Алтая были ограблены еще в древности, да и изначально не содержали «золота». Часто раскопки не приносят никаких находок, либо их результатом являются невыразительные или плохо сохранившиеся фрагменты вещей.

Постоянно говорится о том, что жители Кош-Агачского района и всей Республики Алтай против проведения археологических раскопок. Однако не стоит говорить за всех людей, проживающих в Кош-Агачском районе. Мы не первый год общаемся с местными жителями и знаем их отношение к нашим исследованиям и складывающейся вокруг них ситуации. Скорее речь здесь должна идти о некой инициативной группе и таких «писателях», как некий Артур Сабин, при активном участии которых искусственно подогреваются подобные псевдопатриотические и националистические настроения.

К мифам принадлежит и тезис о так называемой «коммерциализации» археологии. Домыслы о высоких гонорарах ученых можно оставить без комментариев. Что же плохого в международной научной кооперации? Профессор Токийского университета Тошио Хаяси был приглашен участвовать в археологических раскопках на Алтае, и его научные интересы охватывают не только Алтай, но и весь центральноазиатский регион. Автор многих публикаций по древнетюркским изваяниям, оленным камням, искусству кочевников, он принимал участие в раскопках в Монголии, Казахстане, Хакасии, но только на Алтае встретил подобный «прием» со стороны отдельных представителей местного населения. А неумелые попытки некоторых алтайских «бизнесменов» заработать деньги на археологических памятниках не попадают в поле зрения «писателей», подобных Артуру Сабину. В результате неконтролируемой эксплуатации, проводящейся под предлогом охраны, таким петроглифическим памятникам, как Калбак-Таш, грозит очень скорое и полное уничтожение. Частные лица, огородившие эти памятники, требуют за одно посещение в компании неквалифицированного гида 500 рублей с иностранца, тогда как, для сравнения, посещение Государственного Эрмитажа обходится сегодня иностранцу около 350 рублей. Это ли не пример коммерциализации и эксплуатации археологических памятников, состояние которых становится все более плачевным, со стороны местных «бизнесменов»?

Что касается раскопок курганов предков современных алтайцев, то, конечно, можно согласиться с тем, что любое древнее население, которое когда-либо проживало на территории современной Республики Алтай, в определенном смысле, является предками алтайцев. Хотя бы потому, что они жили в тех же долинах рек, на тех зимних стоянках и там же пасли свой скот. Однако, если иметь в виду культурную и генетическую связь теленгитов с археологическими памятниками, которые мы исследуем, то ее в той или иной степени можно проследить лишь с теми объектами, которые датируются не ранее VI века нашей эры и то с очень большими оговорками. На древнетюркское наследие могут претендовать не только современные алтайцы, но и большинство тюркоязычных народов Центральной Азии и Южной Сибири, например, тувинцы и казахи. Потому что это некая большая историко-культурная общность, из которой позже выделись отдельные этносы. Да и в древности эта общность не была чем-то монолитным, а подразделялась на множество этнических групп. При скудости письменных источников по раннесредневековой истории Алтая, археологические раскопки являются единственно возможным источником информации и методом исследования. Кроме того, надо иметь в виду, что через Алтай проходило подавляющее большинство евразийских миграций, начиная, по меньшей мере, с эпохи бронзы. Пришлое население оставляло здесь свои памятники или ассимилировалось с новыми пришельцами. В культурном и даже расовом отношении они зачастую были совершенно отличны друг от друга, поэтому утверждаемый некоторыми представителями теленгитов тезис о том, что корни современных алтайцев уходят в пятитысячелетнюю давность, совершенно несостоятелен, так же, как и их обвинения в адрес археологов в том, что последние якобы задались целью непременно отыскать здесь «европеоидов». Но, если не совершать насилия над фактами, то трудно отрицать, что «европеоиды» действительно проживали на Алтае в течение длительного времени.

Читая «сочинения» отдельных редакторов местных газет и некоторых журналистов с измышлениями в адрес археологов, складывается впечатление, что речь идет не о сотрудниках Российской академии наук, занимающихся своей профессиональной деятельностью, а о каких-то «черных копателях – расхитителях гробниц». Однако не будем забывать о том, что все наследие древности, которым сегодня так гордятся алтайцы, включая наиболее яркие и известные примеры в виде «царских» курганов скифской эпохи, стало известно исключительно благодаря археологическим исследованиям. Археологи, работая часто в суровых условиях высокогорья, на скудные бюджетные средства, а сегодня еще и гонимые местными властями и псевдопатриотами, на самом деле совершают благородную работу по спасению действительно бесценного культурного достояния Алтая. И хотелось бы, чтобы эта работа была бы еще и благодарной, резюмирует Кубарев.

Археологи работают на благо человечества, помогают нам изучать историю. Но в случае с Горным Алтаем на основании раскопок они делают выводы, которые обостряют межнациональные отношения. Ученые обязательно подчеркивают, что алтайцы не потомки тех людей, которые здесь жили раньше, причем делают это в обидной для местного населения форме. У людей это вызывает отторжение. Об этом заявил депутат Госдумы Сергей Пекпеев, комментируя скандал, связанный с летней экспедицией новосибирских археологов в Кош-Агачском районе.

«В этих археологических вопросах и проблемах я на стороне своих земляков. Еще в советское время, когда пытались начать раскопки в Куладе, жители предупредили археологов, что копать нельзя и не дали проводить раскопки. И правильно сделали. Ведь нужно учитывать менталитет местного населения, его поверья и обычаи», — считает Пекпев.

Законодательство предусматривает наличие перечня исторических объектов, однако его до сих пор нет. Поэтому многие захоронения и курганы «ничьи» — ни федеральные, ни региональные, ни муниципальные. Необходимо довести эту работу до конца, и тогда таких конфликтных ситуаций возникать, скорее всего, не будет, считает депутат.

Как сообщали ранее «Новости Горного Алтая», в июле этого года экспедиция новосибирского Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук начала раскопки у Кокоринского сельского поселения в Кош-Агачском районе. О раскопках узнали члены общины «Эре Чуй», которые потребовали их прекратить. В связи с этим руководители экспедиции обратились в прокуратуру с заявлением о том, что местное население препятствует проведению исследований. Совершенно неожиданно для археологов прокуратура Кош-Агачского района выступила на стороне местных жителей и внесла руководителю экспедиции представление о нарушении постановления Госсобрания — Эл Курултая от 10 июля 1997 года. Этим постановлением запрещено поводить раскопки на территории Кош-Агачского района.

Как заявила ученый секретарь Института археологии и этнографии СО РАН, кандидат исторических наук Ольга Новикова, эти события стали продолжением «старой истории, которая началась после раскопок на плато Укок, когда нам были предъявлены претензии самого разного плана и характера». «В частности, муссировалась тема того, что археологи «оскверняют могилы предков». Мы множество раз объясняли, что могильники, которые мы исследовали, в том числе и в этом году в Кош-Агачском районе, никаким образом не связаны с современным населением Республики Алтай. Однако наши оппоненты продолжают считать, что если эти памятники находятся на алтайской земле, то принадлежат исключительно им», — сказала Новикова.

По словам научного сотрудника Института археологии и этнографии СО РАН Глеба Кубарева, представители Росохранкультуры провели консультации с Генпрокуратурой по данной проблеме. «Постановление Эл Курултая 1997 года о запрете раскопок, вероятно, будет отменено Генпрокуратурой как противоречащее федеральному закону «Об охране памятников», — сказал ученый.