- Неужели национализм "коренных" в России везде? - невольно встаёт вопрос, когда идут безрадостные известия: то в Татарии русский язык ущемляют, то в Адыгее памятник Николаю Чудотворцу ставить "не разрешают", то в нашем Уфимском краю культ нацистского приспешника насаждают.
Похоже, всё-таки не везде. Так я думала два года назад после поездки в Горный Алтай (в Республику Алтай, РА, так официально, но тамошние "титульные" там - горноалтайцами именуются). Не могу утверждать, что видела всё и вся, но там я национализма не приметила. С другой стороны, кто ж его, национализм, будет туристу заезжему показывать?
Автовокзал. Довольно ободранный. Надпись сверху, что-то вроде Улала - Ойрот Тура. Так понимаю, это по горноалтайски. В небогатом буфете мирно соседствуют ценники "штруделей", "беляшей", "пирожков", "самсы" - национальный колорит пока не чувствуется. Газетный киоск. На алтайском ничего нет.
Подают автобус на Артыбаш, на Телецкое озеро. Автобус - это пазик, надо радоваться и такому. Едем по городу - маленький (55 тысяч населения) и единственный на всю республику городишко с двумя светофорами. Ничего примечательного.
Пошла природа с редкими вкраплениями населенных пунктов, скромных и немного запущенных. Домики-избы, коттеджей не видать. Огороды поросли бурьяном. Из беседы с пассажирами узнаю, что народ кормится в основном за счет туризма, поэтому на личное подворье ставка не делается. На двух коротких стоянках предлагают мёд, кедровые шишки, скипидар, грибы и массу лечебных трав. На травах, мёде и чае здесь, похоже, помешаны. Цены приемлемые.
Начинает закладывать в ушах - всё-таки горы. Четыре часа езды, и мы у озера. С шумом вытекает из Телецкого река Бия. Здесь, у поселка Артыбаш, оно пока кажется не очень большим. Как ни странно, к автобусу никто не бросается с предложениями сдать жильё, это не Сочи и Минводы. Но жильё таки найдено - в частном пансионате. Стены моей комнатушки обшиты кедровыми досками, и аромат от них исходит божественный.
Горноалтайцев пока не видно. Путем сложнейших переговоров мне удается попасть на теплоходик, который проходит через всё озеро и поздно вечером возвращается назад. Удача!
Отплываем рано утром. Мест свободных предостаточно, и к чему было такую таинственность напускать? Озеро, конечно, сказочное, длинное (75 километров), и узкое. Горы, водопады, чистейшая вода, свежие ветры и девственная нетронутость, но не о том речь.
На пароходе я знакомлюсь с местным ученым, прекрасным русским дядькой, который, предварительно напоив меня чаем, без этого тут никак, рассказывает мне о нравах горноалтайцев.
Нравы - разные. Горноалтайцы представляют собой собрание разных родов и народностей, объединенных общим тюркским языком (вам это ничего не напоминает, нет?). Верования традиционные (шаманизм), но есть и православные. Характеры у родов очень разные - есть мирные и воинственные, верные слову и вероломные, доверчивые и коварные, драчливые и спокойные. Проживают горноалтайцы в основном в селах, а теперь активно осваивают столицу (опять аналогия напрашивается!), в которой ведут себя, надо отметить, не лучшим образом.
Характерная история: два села рядом, чисто горноалтайские, православное и языческое. В православном дела идут ни шатко, ни валко, в языческом - хуже некуда. Обозлились язычники, и церковь у соседей сожгли. Из-за вашей церкви, говорят, у нас сплошная непруха, пьянка да самоубийства (да что ж такое-то, снова параллель с нашенским краем) Собрались православные, стали решать, что делать, то ли пойти отметелить соседей, то ли... И решили мудро - отстроили за год новую церковь, да ещё лучше и больше прежней. А соседям-поджигателям передали: сожжете эту, мы третью поставим, ещё больше, в тайге кедра много... Больше не жгли. И те, и другие - один народ, но, сколько ж разного в нем и противоречивого.
Есть у горноалтайцев и свой Курултай (Эл Курултай), есть свои байрамы, Эл Ойыны, есть и Закон о языке, где горноалтайский признан государственным, наряду с русским. Русских, кстати, здесь большинство - 60%, горноалтайцев - 30%, а ещё есть казахи, китайцы, татары и другие.
В 1992 году 30% населения навязало свою волю большинству, провозгласило автономную область республикой, организовало Курултай, и хотело большего, но во время получило "по рукам". После того, как представители "титульной" национальности развалили, всё, что можно развалить, на пост главы РА был назначен... нетитульный.
- Национализм среди отдельных, заметьте, отдельных, слоев горноалтайцев есть, - подытожил мой собеседник, и на бытовом уровне его предостаточно, но "наверху" его умеют гасить.
И снова автовокзал Горно-Алтайска. Я еду в Чемал. Нравы - неописуемые. По расписанию пора бы трогаться, "Газелька" полна, но одной из дам втемяшилось посетить магазин, и её все ждут. Едем вдоль реки Катуни, застроенной сплошными турбазами. Рядом со мной сидит семья, русская жена и муж алтаец. Глава семьи пьян, но миролюбив, и угощает пассажиров шоколадом "Вдохновение". Некоторые не отказываются.
- Приезжие есть? - спрашивает вдруг водитель
- Есть, а что? - отзываюсь я.
- Выйдете и посмотрите на висячий мост, - неожиданно предлагает шофёр, - у вас там такого точно нет. И вся маршрутка терпеливо ждет, пока я посмотрю на мост. Мы останавливаемся ещё раз, рядом с сувенирным рынком. Рынок полон мёда едва ли не всех цветов радуги, кроме синего. Цены ниже башкирских, качество, похоже, не хуже. А вот кумыс здесь явно подкачал. Им торгует, расположившись в нарядной болоньевой юрте, алтайская семья. Голубоватый оттенок жиденького пойла и заоблачная цена не располагают к покупке. Но туристов тут гораздо больше, чем местных, так что все распродастся, уверена.
Житье в Чемале напоминает житье в любом курортном посёлке. Но есть и уникальное. Здесь есть необыкновенная церковь на крохотном островке посреди бурной Катуни, добраться до которой можно по хлипкому висячему мостику, множество мест для прогулок, и возможность выезда на разные экскурсии - пещеры, наскальные рисунки, озера. "Газельки" бегают удивительно часто, так что я поспеваю во многие места. Красиво. Мощно. Но очень людно. Море туристов и море мёда (ну не может быть столько натурального местного мёда на таком клочке земли). Манжерок, Элекмонар, Ая, Усть-Сема, Бирюзовая Катунь, Тавдинские пещеры...
Алтайцев я почти не встречаю, но если встречаю, удивляюсь их открытости и дружелюбию. Что интересно, они не рассказывают о своих национальных героях, и местным русским в голову не приходит, что их детей могут заставить чтить память мятежников или подвизавшимся в Германии и Турции тюркологов. Но о памятнике писателю Шишкову, автору "Угрюм-реки", мне рассказали именно алтайцы, они же остановили автобус, чтобы я могла полюбоваться обелиском.
"Газелька", как выяснилось, "левая", в ней большая семья, едут далеко в горы по Чуйскому тракту. Я сижу рядом с мальчонкой лет одиннадцати в белой рубашке. Рубашка явно школьная, это единственная нарядная вещь "на выход". Не знаю зачем, я завожу с мальчиком разговор о том - о сем, и стараюсь его приободрить: "О, да у тебя замечательная школа, это хорошо, что маленькая, там меньше шуму. Ты ходишь на рыбалку и умеешь косить, а в доме нет мужчин старше тебя? Да ты настоящий трудолюбивый парень, и я уверена, что ты не будешь пить, как твой папа". По взглядам и отдельным словам я понимаю, что мальчик к семейству не принадлежит, и взят в поездку из жалости. Я вижу, что им нравится моя беседа с мальчиком, что они неизбалованны вниманием и доброжелательностью со стороны русскоязычных.
Ну, вот и поворот, им по мосту на Чуйский тракт, мне прямо, в Чемал. Вся "Газелька" вдруг начинает просить, чтобы я поехала в гости в их селение, где мне покажут настоящий Алтай. Отказываюсь, да и вещи у меня в Чемале.
Вечером рассказываю о поездке хозяйке мини-гостиницы. Она на меня смотрит довольно странно, а потом, осторожно выбирая слова, рассказывает:
- Туристов, они, "алтайцы", конечно, не трогают. А вот нас, здешних... Лет пять назад тут такое творилось, особенно в городе. Они сбивались в стаи, и нападали на русских, кто шёл вечером один. Моему сыну вот голову проломили, ограбили. Работники из них никудышные, а гордости-то, гордости. Старших своих они слушают, если сказали старше, туристов не трогать, то никто пальчиком не тронет. Но вот казаков русских просто ненавидят. Говорят, казаки пьют. А сами-то... Пьют и вешаются, вешаются и пьют. Если кто-то из них захочет гостиницу построить, разве ему мешать станут? А вот не хотят. Ну что, расстроила я тебя? Да ты не грусти, сейчас как-то полегче стало. Они поняли, что кроме их халатов и меховых шапок, кроме бубнов и кислого кумысу, туристам нужны чистые простыни и вкусная еда. Так что живем мы теперь мирно - они шоу показывают, а мы кормим и размещаем.
Апогеем моего приключения стала поездка к горным Каракольским озёрам. Сначала мы ехали вверх на армейском грузовике-фургоне, далее - на какой-то машине, похожей на БТР, никакая другая техника в гору по болотистому бездорожью не шла, разве что лошади. С полпути пришлось возвращаться, эвакуировали девушку, покусанную лошадью. И снова к озёрам, вверх.
Обратно ехали в темноте, и слева от меня находился немец, а справа - единственный на весь фургон алтаец, инструктор по лошадям. Немец вежливо возмущался тем, что варвары русские ездят на природу, используя военную технику, нет, чтобы на лошадях или пешком, как он (у экологичного германца был с собой набор палок, вроде лыжных, для горных прогулок). У меня тоже с собой была палка, трость по случаю перелома ноги, и я продемонстрировала её спортивному немцу. Тот смутился.
- А с лошадьми страшные вещи творятся, - подал голос, доселе молчавший алтаец. - У нас на Алтае культ лошади. Лошадь порой - единственный для алтайца способ заработать на туристах. Только вот в чем дело, лошади у нас с ума сходят. Полтора-два года под туристом поработают - и всё. Турист глупый, не знает, как лошадью управлять, дёргает поводья туда-сюда, и лошадь не понимает, чего от неё хотят. И вообще подчинять перестает, не только туристам, но и пастухам. Полно молодых, сильных лошадей, которых только на мясо сдать можно. Завозим лошадей из других регионов, но это уже не наши, не алтайские... Так вот и останемся без своей алтайской лошадки, а они у нас особые. С людьми, кстати, то же самое. Дергают нас в разные стороны....
Прошло два года. Национализму на Алтае не убыло. Одна такая заметка о многом говорит:
В Республике Алтай начали издавать журнал о козлодрании - "Кок Бору на Алтае".
Вышел в свет первый номер журнала "Кок бору на Алтае", подготовленный при содействии комитета по физической культуре и спорту Республики Алтай и республиканской Федерации "Кок Бору".
Сегодня председателем региональной федерации "Кок Бору" является спикер республиканского парламента и лидер местных "единороссов" Иван Белеков. Обращаясь со страниц издания к читателям, г-н Белеков подчеркивает, что в то время, когда во всем мире происходит осмысление национального бытия, возрождение на Алтае этой древней мужественной игры является глубоко символичным событием. За довольно короткое время Кок Бору обрело большую известность и стало одним из самых зрелищных мероприятий в программе национального праздника "Эл Ойын".
Так что свои Кук буре есть и на Алтае. Тут кризис, они козлодральческие журналы издают. Впрочем, это лучше чем наше Кук-буре, с их митингами и кураями. Вас заинтересовала игра? Вот её описание. "Не меньшей популярностью пользовался кук-буре. Впрочем, это игрище нередко называли "козлодрание ". Смысл его заключался в том, что среди группы всадников один держал баранью тушу, а остальные игроки пытались догнать ведущего и отобрать у него мертвое животное".
И всё же разница есть. Хотели в РА ввести алтайский государственный язык - и не стали. Начали в науке исторической местные ущеные чудить - нашлись те, кто их на место поставили. Предполагалось ввести квоты по национальному признаку для депутатов горсовета - отказались, от этой расистской мысли.
Однако всё меняется. 16 ноября президент России Дмитрий Медведев согласился с внесенным ранее "Единой Россией" списком кандидатов на пост главы Республики Алтай. Партия предложила три кандидатуры: действующего главу республики Александра Бердникова, спикера Эл Курултая Ивана Белекова (любителя козлодрания) и председателя Федерального фонда обязательного медицинского страхования Андрея Юрина.
Определиться с кандидатурой президент, в соответствии с законодательством, должен до 16 декабря. Госсобрание Республики Алтай рассмотрит кандидатуру до 30 декабря. Полномочия Бердникова истекают 21 января 2010 года.
Обстановка сложная, заквакали националисты о том, что уж на этот раз Главой РА должен стать этнический алтаец. Но находятся люди, тоже этнические алтайцы, которые прямо об этом говорят.
- Каждый раз, когда в Республике Алтай назревают какие-либо перемены, на переднем крае политического поля появляется искусственно подогреваемый некими силами националистический синдром. И это в регионе, где проживают в подавляющем числе русскоязычные граждане, а титульная, алтайская, нация не превышает 35%, да и то - готова сегодня разделиться на так называемые "малые народности", заявил депутат Госсобрания, член фракции "Справедливой России" Чагаш Бардин, комментируя заявление организации "Эне Тил" о необходимости назначения на пост главы республики этнического алтайца, спикера Госсобрания Ивана Белекова. Сам будучи коренным алтайцем, представителем великого рода майманов, я могу точно и со всей ответственностью сказать: в среде алтайского народа никогда подобных настроений не было и нет, а все митинги и всякое будирование этого вопроса является ничем иным, как желанием амбициозных местных полу политиков в личных карьерных и корыстных интересах разыграть национальную карту.
А теперь представьте, чтобы что-то подобное появилось в Башкирии - нонсенс. Национализм "коренных" может проявляться везде, просто в одних регионах с ним справляются, а в других - нет. То есть вроде пока кое-где умеют справляться.
Посмотрим, чем дело кончится, кого и за какие заслуги назначит главой РА президент Медведев, и на многое другое, на Алтае ли, в Башкирии ли - посмотрим.
|
0
- реальная их вера- вера в то, что высшее счастье здесь на земле это упиться до полного свиноподобия) А большинство башкиров (башкир? башкирцев?) относят себя к приверженцам ислама. Что на бытовом уровне выражается в меньшем пьянстве и вере в то, что гость это посланец Алаха. А трезвый человек всяко более разумен. 
